Эпизод I: На границе двух миров (СИ) - Страница 27

К оглавлению

27

— Две недели. Я не могу покинуть этот дом раньше. Прости…

И именно это последнее слово сломало его решимость. Он обмяк в невидимых цепях и, когда я отпустил его из объятий Дара, развернулся и молча направился к выходу.

Я затрудняюсь сказать, сколько времени мы с Джимом просидели в тишине. Казалось, что прошла вечность, прежде чем я тихо сказал, будто пытаясь оправдаться:

— Я не могу покинуть эту ферму сейчас…

Джим, как-то незаметно оказавшийся рядом, молча положил мне руку на плечо. Он ничего не сказал, но мне и не нужны были слова — достаточно было того, что он меня не осуждал.

Впоследствии я много раз задавал себе вопрос — а что бы случилось с моей судьбой, судьбой Джима, Конфедерации и всего сектора Копрулу, если бы тогда, в тот самый момент, когда Менгск умолял меня о помощи, я бы сделал эту правильную глупость — отправился вслед за Арктуром на Корхал, чтобы спасти его семью?

Может быть, все бы сложилось иначе… может быть…

Две недели спустя отца, мать и двух сестер Арктура Менгска убили. Их отрубленные головы были найдены утром на площади перед зданием Сената.

В тот день я залез в тщательно спрятанный Генрихом сейф за каким-то плохо нарисованным пейзажем и впервые в жизни по-свински напился — давно хотел проверить, как подействует алкоголь на мой совсем неземной организм. Оказалось, что точно так же, как и на людей.

И точно так же, как и для людей, крепкое виски притупило чувство вины лишь на время — утром, отвратительно, тошнотворно солнечным утром оно вернулось, чтобы остаться со мной навсегда.

Интерлюдия 3.0
Заблудшая душа

Ресторанчик «Синий веер» на углу 6-ой и 7-ой Радиальной всегда считался заведением для парочек. Шумная влюбленная молодежь, степенные супружеские пары и прячущиеся по углам любовники обеспечивали это не слишком большое заведение стабильным доходом, привлекаемые романтической обстановкой, небольшой танцевальной площадкой и ежевечерними концертами различных малоизвестных, но талантливых исполнителей.

В этой тихой, спокойной атмосфере, тонувшей в томном голосе полной дамы, практически обнявшей микрофон, тонкая девичья фигура, чьи черты почти не скрывал длинный черный плащ и капюшон, смотрелась… дико и совершенно не к месту.

Владельцу «Синего Веера», франтоватому мужчине с коротким ежиком русых волос, загадочная посетительница не нравилась. Мало того, что своим нарядом она нарушала тщательно создаваемую интимную атмосферу, так еще и заказала всего лишь кружку кофе и бисквит. Последний так и стоял нетронутым, в то время как девушка, надвинув на глаза капюшон и откинувшись спиной на стену, мелкими глотками цедила дымящийся напиток.

Тяжело вздохнув, Антоний покинул свой наблюдательный пункт и направился к погруженному в темноту столику. Имидж — важнее всего, а таким загадочным кадрам в потертых кожаных плащах больше подходит грязный кабак, чем уют гнездышка для влюбленных.

Как бы только объяснить это посетительнице, чтобы она не устроила скандал, пустив по ветру усилия десятков людей?

— Уважаемая… — осторожно начал Антоний, остановившись у ее стола.

— Зовите меня… Сэйна, - с едва уловимой насмешкой в спокойном голосе ответила девушка, даже не повернув головы в сторону хозяина, который непроизвольно отметил, что его собеседница довольно молода.

— Необычное имя, — оценил мужчина и, красноречиво положив ладонь на спинку второго стула, продолжил: — Вы позволите?

— Валяйте, чего уж там.

— Не сочтите за бестактность, но что привело вас к нам? — Антоний решил начать издалека.

— Просто захотелось отдохнуть. В местах, где я обычно коротаю вечера, столько всякой швали… А я уже устала ломать им конечности, которые они тянут куда не следует.

У Антония против воли пробежал холодок по спине, — настолько спокойно и как бы между делом странная посетительница упомянула «ломание конечностей».

— А у вас здесь хорошо, — с едва уловимым сожалением в голосе продолжила девушка. — Настолько хорошо, что я никак не могу решить, чего мне хочется больше — вернуться сюда еще раз или спалить эту забегаловку к чертям собачим.

Холодок мгновенно превратился в стаю мурашек, пробежавшихся по всему телу, заставив волосы на затылке зашевелиться, — почему-то у Антония не возникло ни тени сомнения, что его собеседница способна воплотить в жизнь свою угрозу так же легко и непринужденно, как упомянуть о сломанных ею руках.

А потом до него дошло. Кому больно смотреть на влюбленных настолько, что хочется поубивать их всех, лишь бы убрать с глаз долой?..

— У вас разбито сердце.

Тонкие губы девушки скривились в немой усмешке.

— Я бы сказала, что оно разбито, затем склеено обратно, но только для того, чтобы быть пережеванным и выплюнутым.

Антоний молчал. Он пришел сюда, чтобы предложить девушке поискать другое место для проведения вечера, более подходящее ее наряду, в качестве отступных простив ей плату за заказ, благо она и так была небольшой. Сейчас же…

— Ступайте, Антоний, — видимо, он все таки не смог удержать лицо и она догадалась о вспыхнувшем желании оказаться как можно дальше отсюда. — Забудьте о том, что говорили со мной, забудьте о том, что видели — и все у вас будет хорошо.

Мужчина только кивнул на ее слова и, торопливо откланявшись, поспешил обратно в свой кабинет, старательно отгоняя мысли о том, что стоило бы вызвать полицию. Если странная посетительница действительно беглая преступница и хотя бы наполовину так же безжалостна как ему показалось, то попытка ареста выльется в реки крови и уничтоженную репутацию. А так может все еще обойдется…

27